Ах, Мишель, Мишель!.. - Страница 24

Лавина, шквал, океан подобных вопросов и рассуждений! Кто бы мог подумать, что, нанимая няню, люди действительно так дотошно пристают к ее предыдущим клиентам, досадовала Эдит. Зачем я только написала ей эту липовую рекомендацию? А теперь приходится врать, да еще с оглядкой, я же не знаю, что сама Мадлен рассказала этой зануде.

Врать! Как же это противно. Гораздо легче промолчать, не договорить что-либо. А сейчас Эдит была вынуждена откровенно делать это:

— Да, да, мадам, она очень внимательная, заботливая. Что вы, ни спиртного, ни сигарет в рот не берет. Какие поклонники! Она не выйдет из детской!..

Собственно говоря, не такое уж это и вранье, Мадлен действительно такая, но вдруг всплывут какие-либо подробности? Например, она спросит о мифических детях Эдит, о не менее мифическом муже, наконец, о загородном доме, в котором добросовестная Мадлен якобы жила неделями с детьми одна, когда Эдит и «муж» уезжали по делам в Нью-Йорк и Лондон…

Телефон умолк. Какое облегчение! Колонковая кисть занялась переплетом следующей книги. А если Мадлен не сможет договориться с этой занудой и мне начнут звонить другие? Сама виновата. Меня никто не тянул за язык предлагать ей рекомендации. Уговорила на свою же голову!

Телефон опять потребовал внимания. Может, не снимать трубку? А вдруг это кто-то другой? По делу. Нет, по делу ей бы позвонили по местному телефону. Это — городской. Поэтому может быть кто угодно.

— Слушаю, — сказала Эдит.

— Ах, моя дорогая! Ах, Диди! Я так тебе благодарна! Так благодарна… — С ходу защебетала Мадлен. — Ты даже не представляешь! Ты моя единствен…

— Мадлен, извини, мне сейчас очень некогда.

— Ах, я только два слова! Только два! Я так счастлива! Это провидение!

— Эта дама — зануда с серебром от Картье — уже наняла тебя? Поздравляю!

— Нет, что ты! Не она! Она отказала мне сразу.

— Сразу? Но, между прочим, она трепала мне нервы полдня, все расспрашивала о тебе.

— Ах, извини! Я не знала, что она…

— Мадлен, у меня много работы.

— Да, да! Конечно, она отвлекала тебя, теперь я отвлекаю. Но всего два слова! Мне тоже надо бежать. Я не смогу тебе позвонить оттуда.

— Мадлен, если не возражаешь, поговорим вечером, когда ты вернешься.

— Да нет же, дорогая. Я не вернусь! Мне удалось наняться ночной гувернанткой. Такая дивная семья! Дивные дети! Ах, если бы только ты знала, чьи это дети!

— Президента, сенатора, английской королевы?

— Ах, Эдит, какое у тебя замечательное чувство юмора! Нет, конечно, но все равно, если бы мне сказали еще утром, я бы не поверила! Хотя, ты знаешь, у меня было предчувствие чего-то такого… Такого… Только не смейся! Такого, как бы это сказать попроще… Мистического, пожалуй! Да, именно мистического! В общем, моя дорогая Диди, в двух словах…

И тут дорогая Диди услышала такое! Такое! Такое мистическое!

Кроме владелицы столового серебра от Картье, по газетному объявлению Мадлен позвонила еще одна дама, некая мамаша поздних детей, которой требовалась помощь в ночные часы.

— В ночные часы, Диди! Ты же понимаешь, что это очень дорогая услуга, но она готова платить! Это невероятная удача! Работать ночью, а днем я буду свободна!

Мадлен тут же поехала на переговоры, и девочки — а их целых три! — с первого взгляда показались ей необычайно родными и необыкновенно одаренными, и сердце само собой начало наполнять радостное предчувствие. С мамашей, — которая, конечно, вполне доброжелательная, но явно требовательная и волевая особа, — они тут же нашли общий язык, и Мадлен с радостью выказала готовность сегодня же приступить к выполнению своих обязанностей. Никогда в жизни она еще не имела дела с такими понятливыми и ласковыми младенцами.

— Но, самое удивительное, одну из девочек зовут как тебя, моя дорогая Диди, а еще одну — самую милую и спокойную — как меня! Теперь ты должна понять, как затрепетало мое сердце! Я собралась уже ехать домой за вещами, чтобы вернуться часам к девяти, когда уйдет дневная няня, но тут… Нет, ты мне не поверишь! Лучше сядь, если стоишь. Чтобы пообедать дома, на пару часов заехал с работы отец девочек. Им оказался — ты уже сидишь, дорогая Диди? — так вот, им оказался не кто иной, как Мишель!

Сначала Мадлен растерялась и, естественно, постаралась сделать вид, что они незнакомы. Мишель тоже держался как человек, который видит ее впервые. Но сердцем она чувствовала, да, да, именно сердцем, что он тоже очень рад такому повороту событий. Это же судьба! Они будут видеться каждый день, она будет ночевать в их доме! А девочек она уже любит, потому что они дочки ее возлюбленного, недаром же одну из них он назвал ее именем.

— Но наши дети будут еще лучше, когда Мишель разведется с Полин и мы поженимся! Я едва вернулась домой, как сразу же набрала твой номер! Но ты не снимала трубку.

— Пришлось отлучиться в хранилище, — хоть что-то наконец смогла произнести «дорогая Диди», не узнавая собственного голоса.

— Я так счастлива! Кроме тебя, мне не с кем поделиться своей радостью. Мне уже пора уходить, я обещала Полин прийти сегодня не к девяти, а пораньше. Мне нужно еще успеть купить себе какие-нибудь приличные домашние туфли. Я ведь не могу ночью разгуливать по детской в уличных. Это негигиенично и, потом, стучат каблуки. Ах, Эдит, это такое чудо! Такое чудо!

— Чудо, чудо, — старательно согласилась Эдит и тут же набрала номер Полин.

— Ты в своем уме?

— Это ты? Эдит? — удивилась Полин.

— Да, я. Привет! Как ты только могла придумать такое?

— Привет. Рада тебя слышать. Ты так переволновалась из-за Мадлен? Кстати, очень милое существо.